Любовь вернется навсегда - Страница 9

— До свидания, — сумела хрипло проговорить она и, сообразив, в чем дело, отошла в сторону.

— До свидания, — откликнулся он, когда она отомкнула замок. — Очень приятно было познакомиться. И извините, пожалуйста, еще раз, что потревожил вас во время болезни.

— Ничего, ничего. Грипп у меня уже проходит, — зачем-то соврала Аврора. — Температура сегодня нормальная.

Кирилл Владимирович вызвал лифт.

— И все-таки Коле скажу, что так нехорошо поступать.

— Ой, не надо, — отмахнулась Аврора.

— Да он все равно просил отзвонить после того, как пакет передам, — усмехнулся Кирилл Владимирович. — Вот я его заодно немного и повоспитываю.

Створки лифта захлопнулись за ним. Аврора в полном смятении долго еще стояла в дверях.

— Не может быть. Не может быть, — шептала она в пустое пространство лестничной площадки. — Неужели Виктор действительно жив?

IV

Первым ее порывом было немедленно позвонить Николаю. Позвонить и без обиняков спросить, кто к ней сейчас приходил и, если это действительно Виктор, поинтересоваться, почему он носит чужое имя. Однако она тут же испугалась. Можно ли обсуждать подобные вещи по телефону? Вдруг Колины разговоры прослушивают? Американцы итак все время твердят про русскую мафию, а она своими расспросами Николая подставит. Тамара такого ей не простит. Тут Аврора спохватилась: а куда ей, собственно говоря, звонить? Номера своего телефона старый друг Николай почему-то ей не оставил, хотя под самый конец разговора настойчиво приглашал приехать в гости. Мол, только свистни, мигом организуем приглашение. Тамара-то, конечно, Колин телефон знает. Но тогда, чтобы позвонить Коле, придется сначала звонить Тамаре в Париж и все объяснять. Опять-таки по телефону. Значит, возникает риск подставить уже Тамару. А лучшая подруга такого отношения никак не заслужила. Нет, как ни крути, надо дождаться ее возвращения.

Аврора бесцельно бродила взад-вперед по квартире. Никак не могла успокоиться и сосредоточиться на домашних делах. Однако к концу вечера, когда она выпила чай и немного пришла в себя, ее одолели сомнения. Наверное, она все себе нафантазировала. Ведь целых два дня подряд вспоминала Виктора. Вот и получилось, будто посланец Николая очень похож на него. Но это же полная глупость. Однако, логически рассуждала она, Николай знает, что Виктор скрывается под чужой фамилией, и никогда бы не стал присылать его к ней. Рискованнее ничего не придумаешь. И Виктор наверняка отказался бы идти. Нет, конечно, Кирилл никак не может быть Виктором. Тот наверняка хоть чем-то выдал бы, что узнает ее. Уж что-нибудь в лице мелькнуло. А Кирилл Владимирович смотрел на нее и разговаривал как с совершенно чужим человеком.

Аврора в растерянности потерла ладонью лоб. Счастье еще, что у нее не оказалось Колиного телефона. Вот бы опозорилась! Николай наверняка решит, что она от одиночества совсем с ума сошла. И что у нее никого и ничего, кроме Виктора, в жизни не было, если она спустя пятнадцать лет видит его в каждом незнакомце. Ой как стыдно!

А уж что Кирилл Владимирович о ней подумал! Встретила лахудра в халате, вытаращилась на него, как баран на новые ворота, что-то там блеяла и лепетала, требовала, чтобы он раздевался, и еще из дома не выпускала. Какой кошмар! Ведь он расскажет Николаю, а Николай — Тамарке.

Щеки и уши у Авроры пылали. Оставалась единственная надежда, что Кирилл Владимирович спишет ее состояние на мнимый грипп. Тогда, может, и обойдется. Но все равно, получилось ужасно неловко. И все-таки как он похож на Виктора! Просто поразительно. Хотя Виктора-то она видела последний раз пятнадцать лет назад. Он мог совершенно измениться. Да и образ его в ее голове мог слегка трансформироваться. У нее ведь даже ни единой его фотографии не осталось. Уж как-то так вышло, что они ни разу не сфотографировались, и своих снимков Виктор не дарил.

Вдруг она вспомнила: нет, однажды их фотографировали. На Тамариной свадьбе. Они ведь с Виктором были свидетелями. Но сохранились ли эти снимки у подруги? Могла ведь и порвать, когда они с Николаем расставались. Надо у Томы спросить. Ах нет, она ведь в Париже. Как ни крути, до ее возвращения ничего не прояснится.

Два следующих дня Аврора мучилась от назойливых мыслей о незнакомце. Как она ни пыталась переключиться, Кирилл Владимирович не шел у нее из головы. Потом одно мучение сменилось другим. Второй Колин посланник, по имени Иван Иванович, тоже изрядно попортил ей нервы.

Мало того, что она прождала его целый вечер, а он так и не появился, так он еще в двенадцать часов позвонил и, не обременяя себя извинениями, бодренько известил, что к ней уже никак не успевает, видите ли, у него накладки и запарка получились. Словом, придется ей, Авроре, к трем часам ночи самой подъехать в Шереметьево, если она, конечно, хочет передать ему документы и не подвести Николая.

Аврора настолько опешила от его наглости, что даже не нашла, что ответить. Лишь уже назначив место встречи и завершив разговор, сообразила, как по-черному ее использовали. Но делать было нечего.

Застегивая сапоги, она непрестанно твердила, словно занимаясь аутотренингом: «Только ради Николая. Только ради нашей с Тамарой дружбы». Это помогло. Выйдя на улицу, где моросил мелкий осенний дождик, Аврора уже почти не ненавидела Ивана Ивановича. А когда ей удалось довольно быстро поймать машину, даже подумала: «Ну может, у человека действительно какие-нибудь особые обстоятельства».

Иван Иванович оказался совершенно лысым, зато с окладистой огненно-рыжей бородой, невысокого роста. Аврорин приезд он воспринял совершенно обыденно, со словами «Вот и ладненько» принял у нее папку, бросил: «Счастливо оставаться», — и скрылся в зале регистрации.